Редкий вызов на «Поединок»: в Русском драматическом театре сыграли премьеру по Александру Куприну
У повести Александра Куприна «Поединок» не такая счастливая судьба как, например, у его же «Гранатового браслета» или остросоциальной «Ямы», которые историю инсценировок имеют немалую. «Поединок» — повествование многонаселенное, причем «население» это в основном мужское, сильное и молодое, что для театров раньше часто бывало проблемой.
Режиссер Игорь Лебедев, задумавший такой спектакль еще будучи студентом Санкт-Петербургской академии театрального искусства, перенес историю подпоручика Ромашова и жизнь армейского гарнизона вековой давности именно на чебоксарскую сцену, сочинив настоящее трагифарсовое полотно и назвав его трагимаршем. И вывел к зрителю почти весь мужской состав Русского драматического в совершенно новом качестве.
Почти как Флобер, который однажды бросил знаменитую фразу «Эмма Бовари — это я», в одном из интервью Игорь Лебедев сказал: «Я когда-то сам чувствовал себя таким Ромашовым». Да, юные, мечтательные и наивные часто попадают в жернова реальности, которые либо делают из них взрослых и сильных, либо перемалывают без остатка. Для молодого подпоручика Георгия Ромашова такими жерновами становится армия, суровые в ней взаимоотношения, его неприятие бессмысленности муштры и горячее желание изменить что-то в этой «безжалостной машине». Показ прозябания офицерства в захолустном гарнизоне в советских учебниках называли «символом царской России». Хотя сам Куприн признавался в воспоминаниях, что сначала мечтал об армии, а потом, хлебнув ее тягот еще в кадетской школе, просто терпеть не мог все армейское. И Ромашова Куприн тоже называет своим двойником.
На премьере Георгия Ромашова, человека для армии непригодного, но мечтами и жизнью туда брошенного, играл Андрей Аверин. Главный герой практически все три часа не уходит со сцены. Эта роль виртуозно выстроена и требует колоссальной и в то же время тонкой работы. Аверин с этим так убедительно справляется, что Ромашова можно назвать его лучшей ролью на сегодняшний день. Режиссер и актер показали этого чувствительного, умного, в меру тщеславного парня почти ребенком, повзрослевшим лишь перед трагическим финалом. Его мечтания о славе похожи на игру в солдатики, а отношения со взрослыми женщинами — на череду тяжелых заблуждений и недоразумений. И это совсем не хрестоматийное прочтение.
Кстати, мечтания — самая зрелищная часть постановки. Здесь много смешного, пародийного. Одна сцена расстрела Ромашова как русского шпиона чего стоит! Бесподобен оживший бюст Пушкина, который появляется в самые важные моменты с чтением стихов. Когда Ромашов пробирается по грязи южного захолустья к любимой Шурочке, на его пути встают деревья, фонари, плетеный тын — это все актеры, которые тут же могут превратиться в сослуживцев, прохожих, торговок, собак, воров и убийц.
А вот возвращаться из сновидений приходится жестко. И вроде много ярких флажков на пути познания героем реальности поставил режиссер. Но все же переломом стало его острое сочувствие самому загнанному из служилых — Хлебникову. Спасая очередного солдата от петли, Ромашов становится другим. Как будто страшный крик этого солдата его окончательно будит. Прекрасная, кстати, работа Сергея Иовлева, который играет сразу четыре роли.
Здесь все играют по 3-4 роли, изображая жизнь затерянного где-то на краю страны гарнизона. И делают это прекрасно. Самый резкий переход перевоплощений, наверное, выпал Александру Шаповалову: от комичного патрульного татарина — к апологету средневековой ясности войны капитану Осадчему. Сергею Куклину помимо двух других достался сломленный и спившийся капитан Назанский, сложнейшая роль, заставляющая зал внимательно вслушиваться в его путаные страстные монологи. Андрей Гаврилов играет и вовсе 7 ролей! Того же Пушкина, например, в которого стреляет пьяный подпоручик Веткин. А еще мужа мадам Петерсон, страшного в своей умильности.
Сама Раиса Петерсон — несомненно, звездная роль Людмилы Казимир. Агрессивная, пошлая хватка «не позволяющей себя бросить» полковницы — просто песня. А преображение в страдающее существо за счет монолога Заремы (это к теме Пушкина!) — ошеломляюще.
Женская часть вообще так же хороша, как и мужская. Дамы на провинциальном балу, как и положено, обворожительно вульгарны. Обитательницы публичного дома, черта лысого не боящийся бабский интернационал (эта сцена — почти отдельный спектакль). Шурочка Дианы Яковлевой — несомненный апофеоз здесь женской темы. Перед женскими чарами и расчетливостью беззащитны не только идеалисты, но и грубые мужланы и бывалые генералы. Палитра Дианы Яковлевой в этом спектакле весьма изысканна. Как и у Андрея Аверина — ее лучшая на сегодня работа.
Хочется надеяться, что новая постановка будет жить долго (обычно у таких живых, ярких полотен почему-то, как правило, случается не слишком длинная жизнь). «Поединок», хоть и хрестоматийная повесть, в театре на сей раз не как школьная программа, а наоборот, отмечен — только после 18. И взрослым его надо обязательно идти и смотреть.
В ТЕМУ
Художник из Санкт-Петербурга Елена Подлесная выстроила пространство одним большим амфитеатром, в котором разыгрываются мечты и реальность подпоручика. Они именно разыгрываются. Со всем театральным азартом. С безудержной фантазией, позволяющей на одном дыхании обыграть каждую деталь. Этот амфитеатр позволяет «жить» актерам как бы сразу на нескольких уровнях, легко перемещаясь из действия в наблюдение, вставая в «хор» или выходя на первый план. При этом талантливых импровизаций может набраться так много, что спектакль на всех парах будет нестись из зоны зрительского комфорта в самые неожиданные дали, и за деревьями вы рискуете не увидеть леса. Но все переживания врежутся так остро, что спектакль забыть вы не сможете долго. Возможно, никогда.
