Друзья, премьера прогремела неделю назад, а мы все еще получаем отзывы зрителей и чувствуем внимание прессы. О нашем новом спектаклей в газете «Советская Чувашия».
Спектакль держится на молодых актерских силах, и от этого сами стихи Чуковского, написанные свыше века назад, как будто становятся моложе, свежее, ближе к нам сегодняшним. А многообразие средств и приемов (помимо драматической игры режиссер Андрей Аверин «вворачивает» в повествование элементы пантомимы и пластики) способствует ощущению безостановочной смены визуального ряда и не дает детям скучать.
Мойдодыр и все-все-все.
Качественный детский спектакль — скорее частность, нежели постоянство. Многие театральные труппы так рьяно стремятся угнаться за вкусами современной аудитории, воспитанной на просторах интернета, и соответствовать трендам сегодняшнего дня, что в два счета теряют собственное лицо и опускаются до примитивного «хайпования» на подмостках. Впрочем, к Русскому драматическому театру это не относится. Его новая постановка «Мой Мойдодыр», премьера которой состоялась 25 мая, однозначно рекомендуется к просмотру и заставит ребят хотя бы ненадолго отвлечься от своих гаджетов.
Художник спектакля Антон Богатов, приглашенный из Москвы, не пытается понравиться подрастающему поколению, а хочет найти с ним общий язык, и ему это во многом удается. Начиная с надувных костюмов, повсеместно надеваемых аниматорами на детские дни рождения, и заканчивая реквизитом вроде водяных пистолетов и разноцветных фигур слонов, жирафов и прочих животных. И хотя некоторых, особенно консервативных родителей, возможно, покоробит то, что оба глаза у них на одной стороне мордашки, для детей такой визуальный стиль близок и хорошо узнаваем (достаточно вспомнить персонажей популярного мультфильма «Свинка Пеппа», изображенных в аналогичной манере).
Между тем цвет — очень сильный фактор эмоционального воздействия, напрямую влияющий на психологический настрой ребенка, его внутренний баланс и восприятие окружающего мира (есть даже такое понятие как «язык цвета»). И если яркие обычно дарят чувство радости, веселости и праздника, то черный вселяет тревогу, подавленность, ощущение угрозы, и стоит ли начинать с него детский спектакль — большой вопрос. Другое дело, если он используется для нагнетания некой негативной ситуации (например, когда «крокодил солнце в небе проглотил») или создания какого-либо отрицательного образа (предположим, Бармалея). Что же касается мыльных пузырей, этих безобидных и радужных шариков, весело переливающихся на свету и ассоциирующихся с беззаботным плесканием в ванной, тут «экипировка» в виде мрачных брюк и водолазок вызывает некоторые сомнения.
Понятно, что в последующих картинах тот же актерский септет в составе Валентины и Георгия Ермолаевых, Татьяны Борисовой, Екатерины Апполоновой, Дениса Латышева, Ивана Сухова и Владимира Бурова сыграет тараканов, и лишние переодевания в пятидесятиминутном действе совершенно ни к чему. Но раз уж на то пошло, усачи тоже бывают разными (и рыжими, и коричневыми), а потому «угрюмить» цветовую палитру сценического оформления, в целом довольно красочную и светлую, совсем необязательно. Тем более что общий тон постановочного высказывания вполне бодр, приподнят и являет собой нескончаемый поток позитива, который буквально излучают и режиссер Андрей Аверин, и композитор Андрей Губин-Северский, и хореограф Ирина Гаврилова, и исполнитель главной роли Станислав Мишин. Все ему ново и интересно, каждая мизансцена играется страстно, запальчиво, с творческим азартом и в хорошем темпе, и повествование явно потеряло бы в экспрессии, полноте и сочности, будь на его месте кто-то другой.
Причем сам текст постановки, представляющий компиляцию из нескольких произведений Корнея Чуковского, не так-то легок, как кажется на первый взгляд. Кроме того, что он требует от актеров повышенной двигательной активности, колоссального расхода физической энергии и почти молниеносного переключения с одного фрагмента на другой, не всегда ясна логика построения материала. Будто сборщики этого стихотворного «конструктора-пазла» настолько увлеклись оригинальностью и звучностью поэтических куплетов, что немного забыли об одном важном условии подобной техники: даже если на сцене не цельное произведение, а «нарезка», своего рода собирательный образ творчества автора, это всегда предполагает некую историю с единой линией внутреннего развития, совокупной образностью и сюжетикой.
Спору нет, относительно идеи о том, что грязь — главный источник бед, злоключений и катаклизмов, все гладко, последовательно и оправданно. От нее и засилье вредителей («таракан, таракан, таракашечка, жидконогая козявочка-букашечка»), и побег взбунтовавшихся вещей («утюги за сапогами, сапоги за пирогами, пироги за утюгами, кочерга за кушаком»), и вечный мрак, нависший над землей («солнце по небу гуляло и за тучу забежало, глянул заинька в окно, стало заиньке темно»). Но вот к чему здесь строки про Айболита, сидящего под деревом, и про то, что детям ни в коем случае не стоит ходить гулять в Африку, пока неясно… Или, быть может, нужно просто посмотреть спектакль еще раз, и тогда все встанет на свои места.
Читать статьюБлагодарим за статью культурного обозревателя газеты «Советская Чувашия» Марию Митину.
